С моей первой работы меня уволили, потому что я ромка», – рассказывает Рената – единственная ромская юристка в самом большом ромском таборе в Украине. Она стажировалась после университета в местном ЗАГСе, но даже после успешного прохождения всех экзаменов ей отказали в работе.
В помещение офиса заходят полноватая женщина вместе со своей 14-летней беременной дочерью, они садятся на стулья напротив стола, за которым их встречает Рената, и просят помощь в оформлении документов. Рената уже привыкла к таким просьбам, одни из самых частых обращений – помощь в оформлении социальной помощи, получения свидетельства о рождении и паспорта.
Собственно офис организации, где работает Рената, – это одна большая комната дома, в котором она когда-то родилась и выросла. Здание поштукатурили, внутри положили линолеум и покрасили стены в оптимистичный светло-желтый цвет. В светлой комнате стоит большой стол, стулья для посетителей и небольшая печка, на стенах – информационные бюллетени и большая картина, на которой изображена танцующая ромская девушка в традиционном платье.
Женщина, пришедшая на прием, объясняет, что ее дочери необходимо оформить социальную помощь по уходу за будущим ребенком. Рената тяжело выдыхает и пытается объяснить женщине, что у ее дочери нет документов и для того, чтобы получить социальную помощь, ее дочь должна сначала легализоваться в Украине, то есть получить свидетельство о рождении и паспорт. И только после этого она должна подать в отдел социальной защиты заявление на получение помощи, потому что и дочь, и ее ребенок для Украины пока невидимы.
Подобных случаев в таборе много, ведь давней традицией ромов являются ранние браки – начиная с 12-13 лет, а затем и ранние беременности. Для общества такая практика – дикость, но убедить ромов, что их многовековой обычай наносит непоправимый вред девушкам и в целом молодой семье, лишает их возможности лучшей жизни в будущем – задача почти невозможная. Рената пытается проводить еще и превентивную работу по поводу ранних браков и объясняет женщине риски, которые ждут девушек в таком случае.
Девушки фактически пропускают подростковый период и с детей сразу превращаются в молодых матерей с недетскими обязанностями, не говоря уже о том, что ранние беременности существенно отражаются на здоровье. Девушки, как и их юные мужья, вынуждены бросить школу, а это значит, что образования они так и не получат и фактически ставят крест на своем будущем, все, что их ждет – низкоквалифицированная работа, нищета и бесправие.
«Моя мама сыграла решающую роль в моей жизни, именно она рано прививала мне культуру образования, она понимала, что это мой единственный шанс выбиться в люди, хотела для меня лучшей перспективы, – рассказывает Рената. – После 9 классов школы в 16 лет она пошла работать уборщицей на железнодорожном вокзале Мукачева. Люди с ее работы, понимая ее потенциал, поставили ее родителям ультиматум – или мама идет учиться, или ее уволят с работы. Так она поступила во Львовский вуз и получила специальность машинистки-крановщицы, кем и проработала около 30 лет. Она всеми силами пыталась привить мне убеждение, что без образования я не смогу вырваться из ромского табора и построить достойное будущее для себя и своих детей.
Я поняла, что окружение играет важную роль. Когда я ходила в венгерскую школу, то постоянно слышала в таборе от наших – зачем ты учишься, все равно никем не станешь, будешь улицы мести, таким, как мы, чинов не дают. Это заражало унынием, учиться было стыдно. А в городе, куда я переехала, чтобы продолжить образование, все было наоборот – вместо того, чтобы гулять на улице, дети учили уроки».
«В этом таборе я родилась и жила до 13 лет, на этих улицах прошло все мое детство, здесь жили мои прадедушка и прабабушка и вся семья по материнской линии. Я вспоминаю то время: это была веселая, беззаботная жизнь, мы радовались друг другу, праздновали вместе, пели, танцевали, варили бограч на улице в большом котле на огне. Я пыталась следовать тому понятному укладу жизни, который был у меня перед глазами. Так собственно и делают все остальные за единичными исключениями
Рената ищет в стопке бумаг нужный документ, заносит данные в компьютер и ищет нужную информацию. Она строго поддерживает порядок в документах. Ее сосредоточенность перебивает человек в старой одежде и грязных резиновых сапогах, который только что зашел в помещение: он с порога пытается объяснить, что его незаконно уволили с работы за два года до пенсии. Рената выслушивает человека и успокаивает его – она обязательно поможет. Жители ромского табора привыкли, что им постоянно отказывают и буквально выталкивают за порог госучреждений, относятся к ним, как к мусору.
С улицы в офис доносятся голоса живой улицы – громкие разговоры, детский смех, звучит смесь ромского, украинского, венгерского языков. Ромы говорят во всем мире на одном языке, но в разных странах – свой диалект.
«Ромы веками пытались выжить обособленно, сохранить свои обычаи, ревностно их оберегали, ромская община – очень непростая, но вместе с тем чрезвычайно яркая. Свадьба в таборе настолько яркая и незабываемая, что куда там другим. А ребята – невероятно щедры. Я ходила на свидания как с ромскими ребятами, так и с украинскими, – улыбается Рената, – то могу сравнить.
Украинский парень «считает деньги», а ромский, когда приводит в лучший ресторан, говорит: «Заказывай все, что хочешь! Все тебе куплю!» – немного смущенно смеется Рената. – Ромы особый душевный народ. И до сих пор существует много стереотипов и нереалистичных представлений о нас, но вопреки всем басням, нынешние ромы давно уже не воруют лошадей, не дрессируют медведей и не первоклассные кузнецы, как раньше».
Рената находит и показывает на компьютере фото, как она вместе с другими юристами и активистами проводят адвокационную кампанию. А еще фото своей школьной юности – на одном из них она поднимает штангу – Рената двукратная чемпионка Закарпатья по пауэрлифтингу. Она может часами рассказывать о ромах и их привычках.
«Отовсюду постоянно слышишь: «Вы, цыгане, ни на что не способны, только улицы подметать». Мне очень грустно и больно, когда люди агрессивно относятся к ромам. Их считают паразитами, которые живут за счет налогоплательщиков, преступниками, переносчиками болезней, нищими. Даже в сказках всегда ром – персонаж отрицательный или комический. Это клеймо осталось на ромах и сегодня. На нас как на людей из касты неприкасаемых смотрят везде – как на Закарпатье, так и в Украине в целом. По Закарпатью разбросаны более 120 мест компактного проживания ромов, и все они изолированы, гонимые и бесправные. Лишь единицам удается вырваться – это те, кто идет учиться дальше».
«Помню, был случай, когда я еще училась в университете на юриста, однокурсники спрашивали меня, умею ли я гадать. Я им отвечала: «Конечно, нет, но мне мама рассказывала, что к моей бабке ходили каждый день и она умела это делать… Мне это не передалось», – смеется Рената.
К Ренате приходят люди из табора не только решить свои проблемы, а и просто поговорить или приводят своих детей, чтобы она подучила их письму. За столом всегда сидят дети, перед ними разбросаны карандаши, и они что-то рисуют на бумаге. Одна из девушек всерьез задумала перенять пример Ренаты и стать такой же успешной, она слушает, с какими проблемами приходят ромы и внимательно наблюдает за юристкой.
«Она будет моей помощницей, когда вырастет, – смеется Рената. – Говорит, что тоже хочет стать юристкой и помогать людям, как и я. Она очень умная и способная». – Девочка немного смутилась от такого внимания к себе, но уже через минуту весело машет ногами, сидя на стуле, и что-то вырисовывает ручкой на белом листе бумаги.
«Знаешь, – говорит мне, – из-за отсутствия образования ромы не знают ни своих прав, ни обязанностей, а, значит, и возможностей. Многие из них до сих пор не умеют ни читать, ни писать, ни поставить даже свою подпись на бланке. У значительной части ромов даже нет документов, а без них, по сути, нормальное существование – невозможно. Однако меня радует, что сейчас все больше ромов начинают осознавать, что без элементарного образования они абсолютно незащищены, ни в социальном, ни в правовом плане, а это влечет за собой безработицу и бедность».
Рената продолжает: «У ромов до сих пор сидит воображаемый страх, что они потеряют свою культурную самоидентичность и традиции. Большинство так и живут обособленно, мало кто из чужих отважится зайти в табор. Та и живут в таких условиях, на которые бы никто не согласился. Ромов боятся, в новостях, если кто-то что-то украл – то обязательно ром, поэтому неудивительно, что другие люди обходят нас стороной, опасаются, не хотят, чтобы их дети учились вместе с ромскими, а еще хуже – настроены очень агрессивно».
Ренате обидно за свой народ, она за него болеет всей душой и сердцем и пытается хоть как-то переломить своим примером отношение к ромам. И она верит, что хоть маленькими шагами, но ситуация изменится к лучшему.
«Нас недооценивают, не видят потенциала, и в этом огромная ошибка. А ведь только из чувства уважения к себе и друг другу — можно сделать что-то стоящее и значимое. Я всегда и везде говорю, что я ромка. И не нужно мне говорить, что я там венгерка или русская, как мне это многие говорят. Нет! Я — ромка. И я горжусь этим. И хочу, чтобы было больше таких, как я, чтобы они тоже гордились».